Стив, гнусный тип

1975

стив, гнусный тип

Стив Харли неуклюж, порывист, бесцеремонен и ужасно самоуверен. Это его собственные слова. Но после двух с лишним часов, проведенных перед двумя тысячами преданных поклонников на концерте в Копенгагене, он выглядел просто усталым. Мокрым от пота, задыхающимся. Только час спустя он пришел в себя настолько, чтобы рассказать о знаменитой движущей силе, которая позволяет ему и его замечательной группе держаться на самом верху.

“Единственное, что я ненавижу в гастролях, — говорит он, — это выходные. Мне бы хотелось выступать каждый вечер. Заканчивая концерт, я чувствую себя до того усталым, что едва держусь на ногах. Но к следующему вечеру я готов начать все с начала. Перерывы хотя бы на один вечер притупляют остроту ощущения. Я знаю, что многого от себя требую. Возможно, даже слишком. Я никогда не сплю по ночам больше, чем три-четыре часа. Я слишком много пью. Слишком много курю.

Не представляю себе, что доживу до почтенной старости. Но пока я жив, я не допущу, чтобы меня не замечали. Я возлагаю на себя большие ожидания, и пока что их оправдываю. Ровно столько же я жду от людей, который со мной работают. К сожалению, большинство из них остались за бортом”.

Все, кроме одного, члены первоначального состава Cockney Rebel — группы, которую нарекли самой интересной новой группой в роке, когда она появилась на сцене чуть больше двух лет назад, — все они ушли. Харли создал группу из ничего, использовав молодых, довольно неопытных музыкантов. Как и он сам. Но выжили только он сам и ударник Стюарт Эллиотт. Он до сих пор с Харли. Двое других оставили не только группу, но и музыкальный бизнес. Навсегда. С них хватило Стива Харли.

На концерте Cockney Rebel все шоу сосредоточено вокруг Харли. На аккомпанирующую группу не хватает времени. И не хватает времени сделать паузу, чтобы перевести дух.

“Я даю длинные концерты, потому что у меня много материала. И потому что я не верю в полумеры. Я люблю сходить со сцены полумертвым. Если я не падаю с ног в конце концерта, я знаю, что недостаточно поработал”.

Колеса музыкального бизнеса крутятся слишком медленно для Харли, упрямого, неистово независимого сына молочника из южного Лондона. Его альбомы неизменно являются испытанием даже для самых преданных фэнов, потому что он любит менять направления как можно чаще. Ничего удивительного в том, что он часто застает врасплох тех, кто определяет рынок.

“Они попросту неспособны за мной угнаться, — говорит он. – Они меня терпеть не могут. Они разочарованы, потому что, как только им кажется, что они начинают меня понимать, я изменяюсь. Молодежь в результате никогда от меня не отстает, а мне больше ничего и не нужно. Я записываю альбомы для молодежи, которая в меня верит. А не для ультрамодных дельцов-спекулянтов, кому за тридцать. Так им и передайте”.

Стив Харли стремится к успеху с чуть ли не пугающим рвением и решимостью. Он не жалеет трудов и ни на минуту не сомневается, что когда-нибудь он станет одним из самых уважаемых музыкантов в мире. Врагов в музыкальном бизнесе он заводит с такой же легкостью, как и друзей. Но по крайней мере я всегда могу его понять.

Он не упускает ни единой возможности поглумиться над музыкальным бизнесом. Он не просто кусает руку, которая его кормит, — он рвет ее на части.

Его не очень впечатляет материальная сторона успеха. Он не воздает почестей божкам рок-музыки. Он снимает скромную квартиру в Вест-Энде, потому что, по его словам, большего ему не нужно. Там он живет со своей девушкой, ослепительной голландской сессионной певицей Ивонной Кили. У него нет машины, и он не особенно хочет ее заводить.

“У меня просто нет времени на собственность. За исключением книг. У меня их тысячи”.

А вот что говорит Харли о будущем: “Сама мысль о нем заставляет трепетать сердце. Я не стремлюсь осесть и завести семью. Да и вообще заниматься чем-то другим. Как ни странно, мне нравится нестабильность такой жизни. Мне нравится кочевать с места на место, и мне, в общем-то, все равно, в каком городе снимать гостиницу. Все большие города похожи друг на друга, если смотреть на них из гостиничного окна.

Короче говоря, мои амбиции довольно просты. Я никогда не стану лицемером. И не потерплю, чтобы меня принимали, как должное. Меня можно ненавидеть или любить. Обе точки зрения мне понятны. Но Богом клянусь, пусть лучше и не пытаются меня игнорировать”.