Kit Lambert

Кит Ламберт Родился: 1935 Умер: 1981 Менеджер: The Who, LaBelle

демоны в каждом из нас

Что в первую очередь приходит на ум, когда мы вспоминаем о группе The Who? Команда номер один среди модов; разбитые гитары и неистовые финалы выступлений; рок-опера Tommy. Но вряд ли при этом мы вспоминаем человека, который стоял за каждой из этой идей — Кита Ламберта.

Кит — Кристофер Себастьян — пришел в мир рок-н-ролла извилистой дорогой, хотя происходил из семьи артистической. Дедом его был известный австралийский художник Джордж Ламберт, отцом — знаменитый английский классический композитор Констант Ламберт. Хорал-фантазия «Рио-Гранде», написанная в 1928, за семь лет до рождения Кита, обеспечила Константу Ламберту достойное место в рядах великих. Константу на тот момент было всего двадцать три года.

Известность молодого композитора и его последующая успешная карьера в качестве дирижера означали, что материальных проблем в его семействе не предвидится. Проблемы были другого характера — психологического. Весь остаток жизни Констант старался написать произведение, способное сравниться с «Рио-Гранде». Такой работой должен — обязан — был стать балет «Тиресий», впервые исполненный в июле 1951 года. Критика разнесла произведение в пух и прах, и Ламберт-отец полтора месяца пил без просыха, в результате чего умер — за два дня до своего сорок шестого дня рожденья. Киту было шестнадцать.

Невзирая на трагедию, он поступил в Оксфорд. Закончив обучение, он слабо представлял себе, чем станет заниматься в жизни. Он отслужил в армии, но ему быстро наскучило. Он съездил в географическую экспедицию в Бразилию, но здесь его поджидала еще одна смерть — индейцы убили близкого друга Кита. Это заставило его вернуться с Англию и еще раз начать все сначала. Теперь уже на ниве искусства. Кит Ламберт поступил на работу в студию Шепертон на должность ассистента режиссера. Именно там он подружился со своим коллегой Крисом Стэпмом — полной своей противоположностью, резким, ушлым парнем из Ист-энда, и в 1964 году задумал снять с ним собственный фильм.

Фильм о жизни. О жизни, рок-н-ролле, модах и наркотиках. Обо всем, что так нравилось Крису и что было так далеко от Кита, а потому казалось ему особенно увлекательным. Оставался сущий пустяк — найти группу, неизвестную, но потрясающую; группу, которая сможет полтора часа держать внимание зала.

Одной из прослушанных команд были некто The Who, но прежде чем Ламберт и Стэмп решили удостоить их повторным прослушиванием, они исчезли из поля зрения. Каково это было удивление режиссеров, когда, в ходе очередного блуждания по барам в поисках каких-нибудь непризнанных гениев, они наткнулись на High Numbers, в которых узнали старых знакомцев! Музыканты выступали на сцене, сложенной из ящиков из-под пива, у вокалиста были ужасно кривые зубы, но… в них что-то было. Что-то, заставившее Ламберта и Стэмпа отказаться от первоначальной идеи и попытаться сделать из них вторых Битлз. Или вторых Стоунз. Или первых Who.

На первоначальные вложения — зарплату музыкантам и выкуп предыдущему менеджеру — ушли все деньги Ламберта. Чтобы исправить зубы Долтри, Кит заложил золотые запонки — подарок отца. «Новые менеджеры ничего не понимали в музыкальном бизнесе, но они были светскими людьми, — вспоминал Пит Тауншенд. — Крис тусовался на Кингз-роуд, а Кит был высокообразованным, утонченным гомосексуалистом — в то время бисексуалом — чрезвычайно умный человек и невероятный рассказчик».
Ламберт и Стэмп решили развивать направление, заданное предыдущим менеджером Питером Миденом: сделать из Who модов и играть для соответствующей аудитории. И пойти еще дальше: создать иллюзию того, что Who и есть родоначальники этого стиля. Они велели музыкантам внимательно следить за движениями танцующей публики и стараться воспроизводить их на сцене, дабы следующие зрители сочли Who не подражателями, а изобретателями. Вскоре моды стали считать Who своими пророками: после выхода сингла I Can't Explain они осадили Тауншенда с криками: «Ты сказал именно то, что мы никак не могли выразить сами!» — «Я же вообще ничего не сказал, — отбивался Пит. — Я всего лишь сказал: не могу объяснить.» — «Вот-вот, — вскричали фэны, — именно это мы никак не могли сказать!»

Методы новые менеджеры использовали стандартные, но эффективные: пресса, гастроли, телевидение. Однажды Ламберт даже выкупил целую передачу Ready Steady Go и назвал ее Ready Steady Who. После этого страна уже не могла забыть вращающихся мельницей рук Тауншенда и взлетающих вверх микрофонов Долтри.

Довольно быстро Кит Ламберт обнаружил, что группу можно использовать для выражения своих личных взглядов на жизнь и даже эмоций; для того, чтобы выпустить на свободу собственных демонов. Считая смерть своего отца своего рода самоубийством, последним триумфом, пощечиной в лицо критикам, он стал режиссером театрального действа, повторявшегося изо дня в день и символизирующего торжество последних мгновений: хаотических деструктивных кульминаций концертов Who. «Никогда не позволяйте музыке встать на пути постановки», — поучал он.

В 1966 году Ламберт и Стэмп решили открыть собственный лейбл. Track начал со звездным составом — помимо Who, на нем записывались Jimi Hendrix Experience, Thunderclap Newman, Crazy World of Arthur Brown и John's Children. «Наша политика — работать с людьми, которых ничто не остановит. Только с теми артистами, которые выпускают музыку высочайшего качества и способны войти в первую десятку», — заявил Кит Ламберт в пресс-релизе. Ламберт лично отвечал за классическое отделение лейбла.

В то же время Тауншенд проиграл Ламберту пленку с записью написанной им пародийной арии. Посмеявшись вдоволь, Кит неожиданно посерьезнел. «А в этом что-то есть,» — заметил он. С того момента его не оставляла мысль о рок-опере. Он вложил эту идею в голову Тауншенда и продолжал приставать к нему до тех пор, пока тот не сдался и не засел за эпохальный труд. Получалось хорошо, но сюжет оставался не очень понятным. Тогда Кит Ламберт написал сценарий для фильма, что позволило связать все воедино и прояснить туманные моменты. И сообщил, что собирается сам стать продюсером альбома.

«Томми» стал для Ламберта центром вселенной, навязчивой идеей, шедевром, которым он мог отомстить за смерть отца. По окончании сведения записей, когда был отпечатан первый виниловый диск, он торжественно устроил церемониальное сожжение оригинальных пленок. День премьеры «Томми» в Метрополитен-Опера стал важнейшим днем его жизни.

«Но с успехом „Томми“, — пишет друг менеджера Саймон Нэпьер-Белл, — жизнь Ламберта пошла наперекосяк. Он никак не мог угомониться. Он потерял способность как следует заниматься менеджментом Who. Он нанял корабль „Королева Мэри“ и устроил на нем вечеринку в честь оперы, подавая на каждой палубе разные наркотики. Он уехал на месяц в Мексику, позабыв, что в Нью-Йорке у отеля его круглосуточно ожидают два лимузина. В ресторане „Сарди“ он поджег абажуры, чтобы привлечь внимание официантов. Ему нравилось ходить по злачным местам с торчащими из-под молнии джинсов тысячедолларовыми купюрами. В результате он купил себе дворец в Венеции и окрестил себя il Baroni Ламберт».

Ламберт окончательно бросил заниматься делами Who и Track в 1974, но с пришествием панк-рока, в котором он увидел ту же энергию, нигилизм и отчаянность, что когда-то заставили его в головой окунуться в рок-н-ролл, попробовал вернуться в шоу-бизнес. Он взялся было за несколько новых групп, однако алкоголь и наркотики не давали ему развернуться так, как в былые времена. В конце концов, глядя, как деньги Ламберта утекают на бесконечные вечеринки, на любовников, на виллы и пентхаусы, друзья уговорили его объявить себя невменяемым и отдаться под опеку суда. Чиновники распродали все его имущество, поселили его в отеле и еженедельно выдавали бывшему императору рока по 200 фунтов на мелкие расходы — по сути дела, на наркотики.

Как и отец, Кит Ламберт совсем немного не дотянул до сорока шести: он упал с лестницы в лондонском доме своей матери и умер от кровоизлияния в мозг.