Брайан говорит о поклонниках

Rolling Stones Monthly № 3, 10 августа 1964

о поклонниках, коцертах, записях...

Иногда у меня такое чувство, что все произошло так быстро, что я не успеваю перевести дух. Я слышу крики поклонников в зале и на улице и удивляюсь. В спокойные минуты я стараюсь думать об этой новой жизни. Я пытаюсь ее анализировать. Но она все равно меня смущает.

У подобной карьеры существует много аспектов. Но для меня превыше всего сценические выступления. Когда я на сцене, я живу стопроцентной жизнью. Мы несемся сквозь наши песни, и меня охватывает все большее возбуждение. Я схожу со сцены и чувствую, что за несколько минут успел пережить много-много всего.

КОНЦЕРТЫ

"Мы всегда так относились к «живым» концертам. Когда стоишь лицом к большой аудитории, происходит двусторонний процесс. Мы что-то отдает поклонникам, но и они с помощью своей реакции что-то нам дают. Нарастание возбуждения — вещь взаимная. Нам необходим личный контакт, потому что мы обнаружили, что Стоунз лучше всего выступают тогда, когда их подхлестывает аудитория.

Это идет от наших ранних выступлений в клубах. Крошечные клубы... но атмосфера была грандиозная. Там было битком набито, и казалось, что они прямо перед тобой. Я всегда чувствую аудиторию. Конечно, я погружиюсь в музыку, но то, что делает аудитория, то, как она приветствует песню, имеет для меня огромное значение. На самом деле, это для меня важнее всего в том смысле, что я чувствую себя на вершине блаженства.

НАМ НРАВЯТСЯ КРИКИ

Ох уж эти крики. Некоторые исполнители говорят, что их не любят. Но я — полная противоположности. Наверное, эти крики, эти машущие руки — самые восхитительные вещи в моей жизни. Я говорю это не для того, чтобы кого-то порадовать... это истинная правда.

Поэтому мой личный список возглавляют сценические выступления. В Америке было то же самое. Перед тем, как ожидать, что люди купят наши пластинки, нужно произвести на них впечатление. Но обязательно «вживую». В Штатах мы могли сосредоточиться на телевидении, но это совсем другое. Я люблю чувствовать свою аудиторию. От телевидения такого не получишь...

Что же следует за живыми выступлениями? Опять-таки, это связано с прямым контактом с поклонниками — самыми важными людьми в нашей жизни. Естественно, мы получаем горы писем, и, просматривая их, я получаю огромное удовольствие... удовольствие, близкое к настоящему шоу.

ПИСЬМА НЕ НАДОЕДАЮТ

Бывает, люди говорят, что продираться сквозь письма — скучища. От меня такого не услышишь. Понимаете, поклонники отдают мне огромное количество своей теплоты. Они действительно стремятся узнать меня получше, найти обо мне информацию. И им нравится излагать на бумаге то, что они чувствуют в душе.

Конечно, на каждое письмо отвечать невозможно. Но часто бывает так, что поклонница затрагивает тему, которая интересна нам обоим... может быть, что-то, о чем я раньше не задумывался. Во многих письмах просто просят прислать прядь волос. Ну, здесь я ничем особенно помочь не могу, потому что меня никто в жизни не узнает, если я все волосы отрежу!

Мне кажется, что поклонники в основном очень добросердечны. Я это очень ценю. Например, они помнят день рождения, присылают маленькие подарки. Это замечательно, и мне хочется дать им что-то взамен. Конечно, я могу сделать это только на сцене. Это часть той замечтальной атмосферы, когда чувствуешь себя частицей некой гигантской целостности.

ЧИСТЫЕ ЭМОЦИИ

Я говорю бессвязно? Наверное, потому что очень сложно выражить то, что по сути своей является эмоцией. Те, кого это не коснулось, наверное, никогда не поймут. Либо ты стоишь на сцене, либо среди аудитории, которая получает настоящее удовольствие от концерта. Можно просто смотреть, ни во что не верить и считать, что это сплошной шум. Или сплошная чушь.

Но если тебя затронуло, то это восхитительное чувство. Опять-таки двусторонняя связь. Обе стороны что-то дают друг другу. Потом можно вернуться в гримерную и просмотреть письма поклонников. Это одно и то же.

Непосредственные встречи с поклонниками для меня, конечно, не менее важны. Правда, бывают времена, когда это невозможно. Приходится следовать указаниям полиции, правилам театров и так далее. Но встречаться с несколькими поклонниками, спокойно, просто поговорить... это мне нравится. Понимаете, я на самом деле считаю, что все мы занимаемся одним бизнесом. Веселимся вовсю.

Ужасно было бы, если бы люди решили, что мы изменились из-за успеха, хитовых пластинок или рекламы. В прежние времена — на самом деле, не так уж давно! — мы давали концерт, а потом отправлялись выпить с «клиентами». Это было несложно, и я всегда с нетерпением ждал этого момента.

Времена меняются. Сейчас у нас уже нет прежней свободы. Но мы не забываем тех, кто помогал нам в прежние времена, и при этом стараемся встречаться с теми, кто интересуется нами сейчас.

Вот в основе своей я примерное так и думаю. Жизненно важные вещи вращаются вокруг аудитории и поклонников. Именно им мы обязаны своим положением. Даже когда мы колесили по все Америке, я об этом не забывал.

ЗАПИСИ

Что еще? Ну, конечно, записи. Поначалу я думал, что никто из нас ими особенно интересоваться не будет, потому что это вещь довольно отчужденная, беспристрастная. Запираешься в студии, и никто тебе не поможет, не создаст атмосферу. Совсем не похоже на прежние маленькие клубы, и, наверное, нас отвлекала непривычная тишина.

Поэтому вначале к записям мы серьезно не относились. Тогда я бы даже не поставил их на третье место в списке самых важных вещей в музыкальном бизнесе. Сейчас мы валяем дурака с инструментами, пока не придем в настроение, необходимое для того, чтобы записать пластинку. Это специальный процесс. Нельзя просто решить: «Ладно, с этого момента мы начинаем записывать пластинку»... и так далее.

Наверное, на самом раннем этапе мы не считали, что запись для нас имеет особенное значение. Но с тех пор мои взгляды во много изменились. Я понимаю, насколько для нас важны удачные сессии, потому что таким образом можно распространить музыку Стоунз по всему миру.

РАССЛАБЛЯТЬСЯ

Теперь я уже научился больше расслабляться к студии звукозаписи, и воспринимаю ее серьезнее. Но это часть моей работы и наполовину не сравнится с тем, что может привести к прямому контакту с поклонниками, с энтузиастами.

Путешествовать — другое дело. Меня интересуют встречи с аудиторией в разных концах страны, но через какое-то время сам процесс переезда с места на место становится слишком утомительным. Мне нравится ездить на машине, но спешку я не люблю. Однако, я полагаю, что всем музыкантам в конце концов надоедает ездить.

Таковы составляющие моей работы, более или менее в том порядке, в котором они мне больше всего нравятся. Я сыт по горло людьми, которые смотрят на меня как на сумасшедшего. Меня раздражают люди, которых больше интересуют наши прически, чем наша музыка. Но этого, наверное, и следует ожидать. Нельзя ожидать, что все подряд будут становиться твоими поклонниками.

Но уберите чудесный прямой эмоциональный контакт с поклонниками — и вы отнимете у меня самую большую часть моей жизни.