Я больше не бунтарь

Hit Parader, 1967 – Дерек Джонсон

я больше не бунтарь

В дверях моего кабинета нарисовались всклокоченная копна волос и широко улыбающаяся физиономия Донована – ни с кем его не спутаешь.
— Я пришел поговорить начистоту, — ухмыляется он.
Устроившись в глубоком кресле для посетителей (подозреваю, что оно гораздо комфортнее моего кожаного с прямой спинкой), он минут шесть изучал в окне линию горизонта.
— Правда, мне нечего сказать особенно неожиданного или спорного, — объявил он, выходя из транса. – Я больше не бунтарь. Эпоха «Скажем бомбе нет» для меня позади. Мне не хочется ни протестовать, ни обличать. Мне хочется приносить радость".
Дон сообщил, что очень рад вернуться к музыке и чрезвычайно доволен успехом последнего альбома — хотя записал его год назад и столько времени дожидался его выпуска в Англии.
— Я столкнулся с огромным количеством закулисных проблем, — вспоминает он, — прямо как Who, даже больше! Я очень переживал, но в то же время испытывал странное чувство, что все образуется. Какой смысл волноваться – в конце концов, по-видимому, в жизни меня ждет еще много неприятностей.
В течение этого вынужденного перерыва я писал без остановки и сильно прогрессировал. Приятно думать, что я шагнул далеко вперед со времен ‘Sunshine Superman' – и вернулся к публике повзрослевшим. Теперь я знаю, как контролировать свой материал, чтобы он не становился однообразным, понимаю, что контролировать его нужно, иначе никакого эффекта не будет.
Раньше идеи кипели в голове вперемешку. Но сейчас я готов к медленному, постоянному движению вперед, идеи развиваются логически. Моя аудитория растет вместе со мной, замечательно, что у меня есть возможность вести за собой фэнов.

Дон объяснил, что его развитие тормозилось потому, что все идеи должны были пройти через трех человек, а при такой системе чрезвычайно сложно вывести на диск первоначальную концепцию.
— Но теперь остался всего один человек – Микки Моуст, — добавил он. – А мы с ним настроены на одну волну и точно знаем, чего хотим. Наверное, послушав ’Sunshine Superman', ты поймешь, как сильно я прогрессировал. Альбом состоит из пяти-шести различных типов музыки, сплавленных воедино. Джаз в стиле Нины Симон, фолковые песни, детские сказки в классических аранжировках и римт-энд-блюз.
Я спросил Дона насчет пластинки ‘Mellow Yellow’.
— Я бы назвал ее водевилем в новом саунде, — ответил он.
Тогда я затронул тему сольного концерта Дона в Королевском Альберт-холле, и на меня выплеснулась волна энтузиазма. Об это он готов говорить без остановки!
— Первая идея, целиком и полностью задуманная мной, — объяснил он. – Я собираюсь использовать все новшества, которые ты услышишь на пластинке. Часть концерта я сыграю один, а потом выведу на сцену небольшой джазовый оркестр, скрипки и виолончели.
Один мой друг, Джон Кэмерон – он играет на органе, арфе и фортепьяно – написал для меня прекрасные аранжировки. Я даю ему идеи, он переносит их на бумагу – сам-то я не умею писать музыку точками! Короче, он станет музыкальным директором концерта.
Надеюсь, мне удастся ввести всякие новые приемы – например, проиллюстрировать рисунками, как я вижу смысл моих песен.
А для того, чтобы придать выразительности сказкам, я приглашу танцовщицу. Может быть, даже буду проецировать цветные слайды.
Полагаю, некоторые критики сочтут концерт психоделичным. Но это не так – я не играю с электричеством, не собираюсь никого шокировать. Просто поп-музыка, приятная атмосфера, малая толика вкуса и уважение к подросткам. Потому что, чувствуя уважение к себе, они реагируют более чутко.
Думаю, все эти идеи я повезу с собой в Америку. Там от меня всегда ждут чего-то нестандартного. Такой уж меня имидж в Штатах. Они не знают, откуда я взялся – считают, что я упал с неба!
Учитывая, что у человека, когда-то считавшегося фолк-певцом, появилось столько продвинутых идей, я поинтересовался, как он оценивает современное состояние поп-музыки. Не считает ли он, как многие обозреватели, что поп-музыка дошла до точки застоя?
— Нет, не сказал бы, — разуверил меня Донован. – Британский поп влияет на весь мир, в процессе он становится более зрелым. Особенно этот касается авторов. Некоторые достигли удивительных высот. Конечно, многих позабыли, но в любом случае, от них толку было мало!
Я всегда рассматривал песни как книги. Тенденции в поп-музыке напоминают тенденции в литературе во времена моего папы. Сегодняшние песни заняли место писателей-ренегатов – просто потому, что ни у кого не хватает времени.
Зато у нас есть Леннон и Маккартни, которые пишут роман «Элеонор Ригби» на две с половиной минуты. Рэй Дэвис, Джон Себастьян и Боб Дилан радуют нас романтическими историями и приключеческими байками. Вот в чем весь смысл!
Конечно, встречаются уловки низкого качества, смехотворные. Но есть и превосходные авторы, мыслители и идеи.
Если психоделическая тенденция ничего не испортит, эти авторы проживут с современным поколением до тридцати-сорока лет и будут продолжать писать. А если хватит ума, то потом начнут писать и для их детей. Я – часть их компании, и меня такие заманчивые и непростые перспективы только радуют.
Резко сменив тему, я спросил, верны ли слухи о том, что Донован планирует обосноваться на греческом острове. Он ответил, что слухи сильно преувеличены.
— Мне просто хотелось ненадолго вырваться отсюда – найти место, куда не добрался двадцатый век. Но я не нашел того, чего искал. Туда уже проникли тени туризма.
Я не люблю большие города. Там интересно, но я вижу только людей, столпившихся вместе из-за страха одиночества. Я же люблю одиночество. Люблю море, деревню – как ты мог заметить, я всегда пишу о земле и природе.
Путь каждого автора – идти за солнцем. Но мы всегда возвращаемся!
С этими словами Донован натянул поношенную шубейку, позаимствованную у Цыгана Дейва, бросил окинул в последний раз долгим взглядом так заинтриговавший его горизонт и выбрался на промозглый декабрьский холод в несколько безнадежной надежде пойти за солнцем по серым лондонским улицам.