«Двенадцать любимых песен»

Брайан Мэтью, 1972

радио би-би-си представляет: «двенадцать любимых песен» с кейтом эмерсоном

BBC: Вас приветствует очередной выпуск программы «Двенадцать лучших песен». Сегодня утром наш гость — Кейт Эмерсон из «Эмерсон, Лейк энд Палмер», и мы очень рады видеть его в этой студии. Кейт, может быть, начнем сразу же с первой песни на вашем альбоме?
KE: Давайте послушаем «On The Rebound» Флойда Крамера.

— музыка —

BBC: Флойд Крамер, надо же! Наверное, многие удивились такому выбору со стороны творческой силы прогрессив-группы «ЭЛП», Кейт, меня вы, во всяком случае, удивили.
KE: Да? Насколько я помню, это первая фортепьянная композиция, которая меня вдохновила. Благодаря особой технике — кварты, плавный переход нижней тональности к терциям, у него было очень своеобразное звучание, он имел все данные, чтобы воссоздать саунд кантри на пианино.
BBC: Вы говорите, что это был первый стиль игры на фортепьяно, которые повлиял на вас или произвел впечатление — но вы же, несомненно, сами прошли классическую подготовку?
KE: Да, с местной учительницей. В то время я не очень увлекался классической музыкой, и это была одна их первых песен, из-за которых мне действительно захотелось заниматься на пианино.
BBC: И вы поступили в Королевскую академию?
KE: Нет. Это ошибка, я получил образование у местной преподавательницы. Я занимался с ней с восьми до четырнадцати лет. Я сдавал разные экзамены, как теорию, так и практику, иногда участвовал в музыкальных фестивалях, но никаких дипломов не получал.
BBC: Вы хотели стать профессиональным музыкантом, или же собирались выбрать другую профессию?
KE: Мне и в голову не приходило становиться профессионалом, пока мне не исполнилось восемнадцать лет.
BBC: Хмммм. Давайте вернемся к этой теме через пару минут, а пока послушаем музыку. Ваш следующий выбор?
KE: Да, давайте поставим «Little Rock Getaway» оркестра Боба Кросби, и я бы хотел, чтобы вы обратили внимание на фортепьянную импровизацию в
середине.

— музыка —

BBC: Да, группа Боба Кросби, если стереть из памяти этот слабоумный тенор, клавишные действительно поражают воображение. Кто это был, Кейт?
KE: Это Боб Зерк.
BBC: И когда он вошел в вашу жизнь?
KE: Совсем недавно, мне всегда нравился страйд, ну, прежде всего, мне нравится Уинифрид Этуотер, у нее была отличная техника, а недавно я совершенно случайно услышал оркестр Боба Кросби на какой-то пластинке, и их пианист меня приятно поразил. Приятный саунд.
BBC: Значит, это пристрастие возникло не в юношеские годы.
KE: Нет, я совсем недавно их откопал.
BBC: Давайте еще немного поболтаем о тех временах, а уж потом перейдем к вашей собственной профессиональной карьере. Где вы родились?
KE: Я родился в Ланкашире, в местечке под названием Тодморден.
BBC: Ни следа от ланкаширского диалекта! Вы рано оттуда уехали?
KE: Да, довольно рано, в возрасте одного года.
BBC: А, ясно, это меняет дело. Музыкальные пристрастия вашей семьи?
KE: Мой отец играл на пианино по слуху, а также играл на аккордеоне, его мама была учительницей музыки, преподавала фортепьяно. Отцовская сторона у нас — самая музыкальная.
BBC: Значит, это семейная традиция. Вы сказали, что сами брали уроки у предподавательницы. Должно быть, вы сразу же научились играть по нотам?
KE: Ну да. До того я подбирал мелодию по слуху, но во время первых же уроков мне навязали столько правил, что они отшибли у меня всякий интерес.
Для начала, я вообще хотел прекратить занятия, но, к счастью, у меня очень настойчивые родители — они заставили меня продолжать, чему я очень рад.
BBC: Вы сказали, что стали профессиональным музыкантом в восемнадцать лет. До этого вы где-нибудь работали?
KE: Не сказал бы, то есть, я играл на пианино в танцевальной школе...
BBC: Да?
KE: Ну, понимаете, там было столько девушек, они толпились у стойки...
BBC: А, в балетной школе?
KE: Ну да!
BBC: Удивительно!
KE: Много всяких девчонок...
BBC: В этом есть свои преимущества. Хорошо, давайте перейдем к третьей группе на вашем альбоме — что мы сейчас услышим?
KE: До того, как начать играть на концертах в местных залах, мне пришлось из чистой необходимости купить себе орган, потому что меня достало приезжать на место и обнаруживать расстроенное пианино, выпадающие молоточки, вот я и решил — «нужно купить собственный инструмент», выбрал себе орган, а вскоре открыл для себя Брата Джека Макдаффа. У него очень энергичный стиль игры на органе — послушайте, как Джек Макдафф играет
«Rock Candy».

— музыка —

BBC: Это концертная запись Джека Макдаффа, вещь называется «Rock Candy». Очень интересно, как вы говорите о том, что устали от плохих инструментов на концертах, потому что Алан Прайс сказал почти то же самое, он начал играть на органе по той же причине, но, тем не менее, он сказал,
что рояль, качественный, хорошо настроенный, остается его первой любовью. А какие у вас предпочтения?
KE: Да, я могу сказать то же самое, рояль — это моя первая любовь.
BBC: Помню, когда мы с вами впервые встретились, еще во времена Nice, вы играли с П.П. Арнольд, не так ли?
KE: Да-да, было такое...
BBC: Вы дубасили своим органом по сцене, чтобы добиться, скажем так, необычного звучания...
KE: Да...
BBC: Ясно, вы предпочитаете не вспоминать об этом...
KE: Нет, я совсем не возражаю, я помню ту передачу — когда это было? Пять лет назад.
BBC: Можно было подумать...
KE: Билли Престон, да?
BBC: Да-да, верно. Поговорим об этом поподробнее, когда послушаем следующую вещь, которая, кажется, мне не знакома, вы привезли ее из Штатов.
KE: Да, правильно. Однажды мы с Nice играли на фестивале в Австрии, и когда мы приехали, мне представили невысокого человека средних лет, который сказал, что любит нашу музыку и очень ждет возможности послушать, как мы играем, и я заметил, что во время выступления он сидел в первом ряду.
После шоу я понял, что это был Фридрих Гульда, я не представлял себе, что он играет, и я купил одну из его пластинок, послушал ее — послушал ее прямо в кабинке, и меня так потрясла его игра, что я взял пластинку с собой на фестиваль, нашел его и попросил автограф. Я был под большим впечатлением, до тех пор я никогда такого не делал.
BBC: И какую же композицию вы выбрали?
KE: Так, это Фридрих Гульда, «Play Piano, Play».

— музыка —

BBC: Да, увлекательно. Отчетливо слышно влияние классики. Никогда не слышал о Фридрихе Гульде. Он австриец?
KE: Да, кажется, он живет в Вене.
BBC: Я предлагал поговорить немного о Nice. Как образовалась эта группа?
KE: Она создавалась для П.П. Арнольд как сопровождающая группа. Арнольд попросила меня собрать состав, я до того работал с Ли Джексоном и пригласил его первым, потом мы вместе нашли двух других музыкантов и решили для первого концерта назваться Nice.
BBC: Понятно, а потом, когда П.П. ушла — или же произошел какой-то раскол, группа начала самостоятельную жизнь.
KE: Именно так. Она вернулась в Америку — у нее кончилась виза, а мы продолжили играть сами по себе.
BBC: И с огромным успехом. Как вы думаете, почему же в результате все кончилось?
KE: Сколько же раз меня об этом спрашивали! Ну не знаю я, естественное течение событий, развитие в разных музыкальных направлениях...
BBC: Разве такое не происходит в любой группе?
KE: К.онечно, запросто, потому что люди все время соревнуются друг с другом, это не бухгалтеры, не офисные работники, которые живут по часам, когда начинаешь заниматься музыкой, уже не получается иметь свободное время, забыть о работе. Приходится постоянно находиться рядом с людьми, с которыми ты связан.
BBC: Но не существует ли способы обойти эту опасность? Разве любая группа после определенного периода времени неизбежно распадается?
KE: Существует много правил, которые нужно соблюдать. Думаю, что одно из них — это полная открытость. Если чувствуешь, что что-то не так, нужно собраться вместе и поговорить перед тем, как ситуация накалится до предела, нужно анализировать каждый шаг, все, что группа ни делает, влияет на ее развитие. Нужно поговорить и убедиться в том, что точки зрения у всех совпадают.
BBC: Да... может быть, не всякий музыкант...
KE: Если чувства твоих друзей подавляются, если никто не говорит то, что думает, дело кончится плохо. Я думаю, что большинство групп распадаются именно из-за этого.
BBC: Такое бывает чаще, чем нам хотелось бы, не правда ли? Я думал, что ваша подборка будет напоминать сборник «Короли Клавишных», но у нас на очереди — вокальный номер.
KE: Да, следующая песня — это Steeleye Span. Мне очень мало известно об этой группе, но у меня дома есть один из их альбомов, и на меня очень большое впечатление производит вокалистка. Я даже не знаю, как ее зовут, но у нее в голосе столько души, это отличный пример, как можно играть английскую деревенскую музыку в современном стиле.
BBC: И какой вы выбрали пример их творчества?
KE: Это «Spotted Cow».

— музыка —

BBC: Steeleye Span. Нужно было подпрыгнуть до небес, услышав имя певицы, что я и сделал бы, если бы его знал. Слава богу, Пол Уильямс меня пристыдил. Конечно, это Мэдди Прайор.
KE: Точно.
BBC: Итак, я правильно понимаю, что с Nice вы впервые вкусили прелести насыщенных международных турне?
KE: Да.
BBC: Вы ездили с ними в Штаты?
KE: Мы ездили в Штаты, кажется, три раза.
BBC: И как вам понравилось — были ли Штаты для вас музыкальной Меккой?
KE: Да, мы всегда стремились туда попасть, когда мы поехали в первый раз, турне то и дело отменяли, мы то ехали, то нет, и тот момент, когда мы сели в самолет, чтобы полететь в Америку, запомнился нам навсегда.
BBC: А когда вы туда попали?..
KE: Мы играли в клубе «Син»в Нью-Йорке, постоянно, в течение двух недель, и все шло нормально, но потом началась довольно-таки однообразная, тяжелая работа. Я не особенно помню места, где мы играли, но все больше в мелких, богом забытых клубах.
BBC: Такой ответ на вопрос я часто слышу от британских музыкантов, им до смерти хотелось туда попасть, но давление и всяческие трудности поубавили в них энтузиазма...
KE: Да.
BBC: Вам удалось увидеть каких-нибудь музыкантов, которых вы всегда мечтали послушать?
KE: Да, мы иногда ездили в Гринвич Вилладж, а там играли все, кого мы давно любили, Хэнк Моузли, Уинстон Келли, те, кого я много лет слушал.
Представляете, как здорово было услышать их вживую?
BBC: Да. Насколько сильно вы увлекаетесь джазом?
KE: Сильно. Именно джаз впервые вселил в меня желание играть на фортепьяно, а через би-боп и таких людей, как Чарли Паркер, я постепенно начал видеть связь с классикой, особенно с Бахом, некоторые мелодии Баха оказали большое воздействие... я считал, что они очень джазовые, очень повлияли на джаз, на таких, как Swingle Singers и Чак Люсьер.
BBC: Это очень интересно, ведь вас всегда приводили в пример как поп музыканта, активно использующего классические приемы, но вы говорите, что грань между классикой и джазом совсем не так широка, как считают некоторые. Когда дело доходит до основных принципов, с одной стороны мы имеем импровизацию, а с другой стороны музыку, написанную в соответствии с канонами, где же сходство?
KE: Классическая музыка так сильно изменилась, потому что давала хорошую почву для импровизации. Идея вводить каденции в скрипичные концерты дала возможность ведущей скрипке реализовать свои возможности, и я считаю, что проблема современной классики в том, что она утратила способность к импровизации. Скрипач доходит до конца части и исполняет каденцию, уже сыгранную Хайфецем или кем-то еще.
BBC: Но разве среди джазовых музыкантов нет такой тенденции?
KE: Есть, но идея джаза состоит в том, что чем больше спонтанности, тем лучше, для этого он и существует.
BBC: Имея в виду все, о чем вы говорили, странно было бы, если бы мы не включили джаз в ваш сборник любимых песен, который мы здесь составляем.
KE: Да.
BBC: И что это за вещь?
KE:
Одним из первых альбомов, первых джазовых альбомов, которые я услышал, стал Thelonius Monk, и хотя у Монка была недобрая слава человека, который засыпает за пианино, он все равно выдает отличную музыку, перед записью этой пластинки определенно не было никаких репетиций, но они получили ноты и сыграли концерт на одном дыхании. В результате мы имеем классику джаза. Это Thelonius Monk и песня «Rootie Tootie»

— музыка —

BBC: мы прослушали часть очень длинной композиции оркестра Thelonius Monk, «Little Rootie Tootie», и я уверен, что все вы со мной согласитесь, что мы слушаем чрезвычайно интересную и необычную подборку, шесть песен, которые еще никто никогда не выбирал для «Двенадцати любимых песен», и мы с удовольствием предвкушаем вторую половину сборника Кейта.
BBC: Привет, вы слушаете «Двенадцать любимых песен» Кейта Эмерсона — Кейт, с чего мы начнем вторую сторону вашего воображаемого альбома?
KE: Я хотел бы начать вторую сторону с самого лучшего, на мой взгляд, композитора и аранжировщика современности. Это Фрэнк Заппа и «Lumpy Gravy».

— музыка —

BBC: Короткая иллюстрация творчества Заппы. Довольно категоричное утверждение, Кейт, вы сказали, что он — лучший из современных аранжировщиков и композиторов, не могли бы вы развить эту мысль?
KE: Ну, в общем-то, это мое мнение.
BBC: Что ж, справедливо. Оставим этот вопрос открытым. Хорошо. Двигаемся дальше, теперь у нас классика. Расскажите нам, почему вы выбрали эту вещь.
KE: Эту музыку я услышал в Европе, переезжая из точки А в точку Б. Произнося название, иностранный диктор сказал что-то о празднике. По крайней мере, я больше ничего не понял. Тем не менее, меня настолько поразила эта музыка, что я охотился за ней полгода, заходил в музыкальные магазины и спрашивал все, где в названии встречается слово «праздник». Как-то я зашел в магазин радиотоваров купить иглу для проигрывателя и на выходе увидел, что на стене висит эта обложка. На обороте было написано что-то вроде «римских праздников», я купил ее, принес домой и был потрясен, когда выяснилось, что это та самая музыка. Респини, «Праздник урожая в октябре».

— музыка —

BBC: Должно быть, пока вы ее искали, у вас собралась крупнейшая в мире подборка пластинок классической праздничной музыки...
KE: Да, их у меня немало.
BBC: У вас большая коллекция пластинок?
KE: Да, просто огромная. Конечно, у меня никогда не доходят руки каждую из них послушать.
BBC: Должно быть, очень сложно выбрать всего двенадцать песен, не так ли?
KE: Да. Действительно, очень сложно.
BBC: А есть ли у вас какие-то пластинки для избранного круга, что-нибудь совсем необычное?
KE: У меня есть альбом ярмарочной органной музыки. Звуковые эффекты и тому подобное.
BBC: Мы уже начинали говорить о подаче музыки, то есть, сложилось мнение, что ваша группа возит за собой столько оборудования, как никто другой.
Должно быть, это очень дорого?
KE: Да, недешево.
BBC: И что вы с собой берете?
KE: Во время последнего европейского турне мы возили с собой собственную сцену. Световые и специальные эффекты. Нам пришлось нанимать порядка семидесяти пяти рабочих сцены.
BBC: Чтобы выступала группа из трех человек. Это сколько же места...
KE: Да, очень много.
BBC: Зачем же понадобилось брать с собой сцену?
KE: Во многих местах, где мы играли, не было подходящих условий. Для света и подобных эффектов, а нам, чтобы хорошо выступать, это необходимо. Мы столько раз оказывались на сцене в полной темноте, полагаясь на местное освещение! Вторая причина для того, чтобы брать с собой сцену, заключается в том, что мы хотели установить свое оборудование в одном и том же месте раз и навсегда. У нас масса сложнейшей электроники, необходима тончайшая настройка. Если перед выступлением что-то сдвинуть, все может пойти наперекосяк. Один отошедший провод может вызвать реверберацию. Поэтому единственным выходом стала собственная сцена со спущенным занавесом.
BBC: Ясно. Давайте послушаем музыку — и это снова пианист.
KE: Да, мой следующий любимый музыкант — это Джордж Ширинг. Возможно, он покажется вам старомодным, но я видел, как он играет в Чикаго, и во второй раз взял с собой Карла, Джордж Ширинг оказался на удивление приятным человеком. Меня познакомили с ним в клубе, мы немного побеседовали, под конец я попросил его сыграть эту песню, и он сказал: «Конечно, какую версию ты хочешь — трио или квартет?» Говорят, что большинство джазовых музыкантов пренебрегают своей аудиторией, но только не Джордж Ширинг. Ему предлагали вернуть зрение. Потребовалась бы несложная операция и донор, но он отклонил предложение; и отсутствие зрение только обострило его музыкальное восприятие. Джордж Ширинг и песня Битлз «Yesterday».

— музыка —

BBC: Квартет Джорджа Ширинга и песня «Yesterday». Кейт, вы говорите, что видели Джорджа в Штатах, кажется, в Чикаго? В большом клубе?
KE: Он называется «London House». Это клуб, где можно и поесть.
BBC: Большой?
KE: Да, довольно большой, немного больше, чем «Марки».
BBC: Понятно. Вас очень волнует вокальное наполнение вашей музыки?
KE: Да. Мне потребовалось время, чтобы выяснить, как любит петь Грег, какой у него диапазон. Ясно, что бесполезно писать музыку, которая не впишется в этот диапазон, поэтому нужно знать наверняка. И через четыре года совместной работы я могу сказать, что мы очень хорошо друг друга знаем.
BBC: Вы пишете музыку у рояля?
KE: Да, я больше всего люблю писать у рояля, хотя иногда я беру с собой книги для рукописей, если мы на гстролях и переезжаем с места на место.
BBC: А поэтическая сторона вашего творчества?
KE: Этим я не могу заниматься, тексты меня абсолютно не вдохновляют. Я пытался их писать, но они всегда выходят просто кошмарные. Это работа Грега, у него хорошо получается.
BBC: Расскажите нам о вашей новой компании грамзаписи.
KE: Да, «Manticore». МЫ основали ее около шести месяцев назад. Нас знакомили с множеством музыкантов; есть итальянская группа PFM, нам она очень понравилась, мы хотим, чтобы люди ее услышали. И еще две группы. Мы приняли решение организовать компанию грамзаписи и выпустить эту музыку.
Нас очень интересует, где они играют, когда они играют, а Грег даже занялся продююсированием.
BBC: А вы лично занимаетесь этими музыкантами?
KE: Я не очень вникаю в деловую сторону. Только изредка. Но я предпочитаю концентрировать усилия на написании музыки.
BBC: Иногда вас описывают как неисправимого нелюдима. Это правда?
KE: Не знаю. Я же не вижу себя со стороны.
BBC: Нет, но я имею ввиду, ведете ли вы активную общественную жизнь?
KE: Нет, не особенно.
BBC: Значит, возможно, это правда.
KE: Да, может быть, и так. В Саффолке довольно-таки безлюдно.
BBC: Не сомневаюсь. А чем вы занимаетесь ради удовольствия, помимо музыки?
KE: Летаю...
BBC: Так вы пилот?
KE: Да, я сдаю на права. Стрельба по глиняным голубям, водные лыжи, мотоциклы...
BBC: А! И насколько давно вы этим увлекаетесь?
KE: Около года.
BBC: И что вас привлекает?
KE: Для меня это практически необходимо, чтобы успевать быстро попасть в Лондон. Меня очень раздражает, когда приходится сидеть в пробках, а мотоцикл — это единственный способ быстро передвигаться.
BBC: Да. Скорость вам тоже по душе, не так ли?
KE: Да, да.
BBC: Что касается самолетов, я полагаю, вы уже совершали одиночные полеты?
KE: Да, я налетал уже восемнадцать часов.
BBC: Вы собираетесь приобрести самолет?
KE: Да, для этого и учусь, чтобы побыстрее попадать на концерты.
BBC: И вы будете им пользоваться всерьез?
KE: Да, ну конечно!
BBC: Как вам это нравится?.. Хорошо... вернемся к музыке, кажется, нас ожидает короткий отрывок.
KE: Да, это отрывок с альбома «The Well Tempered Synthesizer» — Уолтер Карлос играет сонату ре-бемоль Скарлатти.

— музыка —

BBC: Короткая вещь, но мне нравится, одна из моих любимых. А сами вы давно играете на синтезаторе?
KE: Впервые я играл на синтезаторе с Nice на концерте с участием оркестра лондонской филармонии, и я попросил Майка Викерса его запрограммировать; Майк Викерс играет с Манфредом Манном; нет, он недавно ушел. Он свернулся под инструментом, настраивал его, дергал за всякие ручки... и когда мы образовали ЭЛП, я написал Бобу Мугу попросил его прислать какую-нибудь хитрую штуковину, с тех пор он так ее постоянно и видоизменяет. На самом деле, я только что вернулся с их фабрики.
BBC: Правда? Можно на пальцах объяснить, как эта штука работает?
KE: Понадобится много времени.
BBC: Да.
KE: Это способ управления напряжением. Звук производится генератором, который способен порождать разнообразные волны, по синусоиде, неважно, а потом, посредством переключателя на выходе берется этот сигнал и переносится в другой модуль, который контролирует время, протяженность, затухание. Там еще много всего, фиксированные фильтры, но в двух словах, это способ управления напряжением.
BBC: Ясно. Как я понимаю, его можно запрограммировать на бесконечное количество комбинаций...
KE: Да, вариаций тона практически бессчисленное количество.
BBC: Во время вашего последнего посещения фабрики вы заметили какие-нибудь новые разработки?
KE: Да, можно придумать массу вещей, чтобы сделать синтезатор более пригодным для использования на сцене. Совсем недавно они ввели полифоническую клавиатуру.
BBC: Вы об этом давно говорили, потому что использовали наложения при записи.
KE: Да, говорил. Это большой прогресс, очень раздражает, когда приходится играть на сцене на монофоническом инструменте.
BBC: Да, отлично. Ладно, какая следующая песня на вашем альбоме?
KE: Что у нас здесь? «Song for the Bearded Lady» группы Nucleus.
BBC: Да, вот и она.

— музыка —

BBC: Надеюсь, этого достаточно. Это песня с альбома Nucleus «We'll Talk About It Later». Мы же поговорим об этом сейчас, если не возражаете, Кейт, почему вы выбрали именно ее?
KE: По-моему, это хороший пример того, как британские джазовые музыканты сошли ненадолго с проторенной дорожки и сыграли музыку, которую в состоянии воспринимать более широкая аудитория.
BBC: Считается, что в последнее время ЭЛП находятся на менее продуктивной стадии, чем раньше, вы не согласны? Менее творческой, что ли.
KE: Менее творческой? Я бы не сказал.
BBC: Вы не находите, что из-за давления, вызванного количеством работы, творческие идеи иссякают?
KE: Периоды творческого истощения — вещь вполне естественная. Мы начинаем все более и более критично подходить к тому, что мы выпускаем. Наш последний альбом, «Trilogy», вышел, кажется, около года назад, а сейчас мы подходим к тому, чтобы выпустить новый.
BBC: Его подготовка заняла больше времени?
KE: Да, но это только к лучшему. Я очень доволен тем, что мы сейчас делаем.
BBC: Значит, мы можем ожидать, что скоро появятся новые идеи, новое звучание, да?
KE: О да, совершенно точно.
BBC: Я не прошу раскрывать тайны, но какоы ближайшие планы ЭЛП? Собираетесь ли вы вообще давать концерты?
KE: Да. Ничего определенного, ничего официального. Мы планируем играть в Англии и Америке.
BBC: Я знаю, что многие с нетерпением ждут, когда вы начнете играть в Англии. Будет ли это в каком-то огромном зале? Стоит, наверное.
KE: Да, больше ничего и на ум не приходит. Или же будем выступать в зале поменьше, но целую неделю.
BBC: Это реально, вы действительно могли бы обсудить такой вариант?
KE: Думаю, да. Логичнее играть где-то неделю, чем всего один раз в огромном зале. В небольших зданиях проще контролировать акустику.
BBC: Да. А в Японию вы не собираетесь?
KE: Собираемся, мы сейчас на стадии приготовлений. Мы туда ездили около года назад.
BBC: С последней поездкой, кажется, вышли какие-то сложности?
KE: Да, кое-какие. В Токио мы играли во время тайфуна...
BBC: Небольшая неприятность.
KE: ...а в Осаке попали под беспорядки.
BBC: Надо же. Но вы все равно возвращаетесь.
KE: Да.
BBC: Действительно, в Японии очень активная обстановка. Быстро же мы подошли к концу альбома «Двенадцать любимых песен». К счастью, у нас осталась еще одна композиция. Чем вы решили завершить пластинку, Кейт?
KE: Это акустический гитарист, далекий от клавишных. С этим гитаристом меня познакомил Ронни Вуд из Faces. Когда мы были в Штатах, я услышал, что этот парень играет в Гринвич Вилладж, я поехал туда и папл на его концерт. Он превосходный гитарист, его зовут Лео Коттке, а песня, которой я хотел бы заверишь сборник, называется «Stealing» с альбома «Mudlark».

— музыка —

BBC: Это Лео Коттке. Помнится, вы говорили мне, что собираетесь привезти его к нам в страну, Кейт?
KE: Да, собирались, вели переговоры с его менеджером, но с ними начались всякие трудности, кажется, какой-то университет предложил ему вести курс, посвященный его стилю игры. Но он бывал здесь, с тех пор он играл в Лондоне, но, на мой взгляд, маловато.
BBC: Действительно, мало; потрясающий талант. В заключение — сами вы играете на каких-нибудь инструментах, кроме тех, что мы видим на сцене?
KE: На японской трубе?
BBC: А что, идея!
KE: Нет, я пытался играть на гитаре, но это совсем не для меня.
BBC: Значит, все время клавишные?
KE: Да, да.
BBC: Что ж, еще раз благодарю вас за удивительно интересную подборку записей и двенадцать композиций, которые еще никто не выбирал и которые мы послушали с огромным удовольствием. Кейт Эмерсон, большое спасибо.
KE: Спасибо.
BBC: На этом мы завершаем очередной выпуск передачи «Двенадцать любимых песен».