Tony Visconti

Тони Висконти Родился: 1944, Нью-Йорк Сайт: www.tonyvisconti.com Продюсер: T.Rex, The Moody Blues, David Bowie, Magna Carta, Thin Lizzy, The Stranglers

дирижировать звездами

Он дважды знаменитость — как продюсер par excellence и как мистер Мэри Хопкин, о которой мало что слышно со времен 'Those Were the Days', — писала о нем английская пресса. Он также знаменит дурным характером, придирчивостью и резкостью суждений. Он работал с такими разноплановыми музыкантами, как Рик Уэйкмен и The Stranglers, Magna Carta и Moody Blues, Boomtown Rats и Джо Кокер. Он виртуоз грамзаписи, а также — на пятьдесят процентов создатель неповторимого саунда пластинок Т. Rex. Его имя — Тони Висконти, по происхождению он итальянец, по рождению — американец, уроженец Нью-Йорка, а работал в основном в Англии; но где бы он ни был, процесс творения музыки всегда оставался на первом месте.

Однажды Висконти спросили, в чем заключается работа продюсера. «Продюсер отвечает за производство пластинки от начала и до конца; этот процесс начинается еще за порогом студии, когда продюсер встречается с исполнителем и обсуждает, какой материал они будут записывать и каким образом. А также — каких пригласить музыкантов, если у исполнителя нет группы, какую студию забронировать и так далее. Все это продюсер должен знать наверняка, потому что один неверный шаг может обернуться для артиста катастрофой. Продюсер должен быть готов исполнять в группе роль дирижера. Простые инженеры звукозаписи обычно лишь проверяют звук и следят, чтобы не» было сбоев и фальши. Такой продюсер, как я, отличается тем, что может выполнить в студии любую работу."

Чтобы достичь такого уровня мастерства, мало одного таланта, необходимы годы упорной работы. Родители Тони были музыкально одаренными людьми и активно поощряли одержимость сына музыкой. В четыре года отец подарил мальчику детскую гавайскую гитару с разноцветными струнами и самоучитель — через полгода ребенок знал все аккорды! В одиннадцать лет Тони погрузился в игру на классической гитаре и прошел четырехлетний курс обучения. Но по-настоящему он смог развернуться, когда в старших классах школы получил возможность самостоятельно выбирать предметы и специализацию. Он взял сразу пять музыкальных дисциплин, пожертвовав обеденным перерывом и уроками физкультуры, что являлось для американцев абсолютным нонсенсом; параллельно он бесконечно организовывал группы с соседскими ребятами.

Первое посещение студии состоялось, когда Тони исполнилось 13 лет — он решил, что самое время записать собственное демо. Атмосфера студии поразила воображение юного музыканта. К счастью, его лучший друг, живший по соседству, работал в Atlantic Records и имел возможность проводить Тони на сессии в качестве зрителя. А по вечерам, когда народ расходился, он сажал мальчика за пульт и подробно объяснял, что к чему. В результате в шестнадцать лет Тони Висконти смог вполне профессионально работать звукоинженером.

В 1967 году Висконти получил должность штатного продюсера и композитора издательской фирмы Richmond Organisation. В июле к ним прибыл партнер из Англии — английский продюсер Денни Корделл, под предлогом организации сессий для своего исполнителя — певца Джорджи Фейма. Истинной же подоплекой визита коварного Корделла был поиск талантов для своих новых проектов, имеющих целью произвести локальную революцию в британской индустрии грамзаписи. К тому моменту Корделл уже имел солидную репутацию в мире шоу-бизнеса -он был продюсером хита 1964 года «Go Now» группы Moody Blues. Его последняя работа с Procol Наrum, «A Whiter Shade of Pale», украшала первые строки хит-парадов, а еще одна его группа, The Move, тоже пользовались значительной популярностью. Теперь он решил выйти на новый уровень, и первым шагом должно было стать вливание новой крови из-за океана.

Встретившись с Висконти, он воскликнул: «Мы с тобой трансатлантические братья!» и подверг его немедленному испытанию — попросил подготовить сессию. Денни планировал провести ее на английский манер — без всяких предварительных репетиций, просто показать оркестру мелодию и попросить музыкантов сделать обработку. Тони же прекрасно знал, что в Нью-Йорке такой номер обойдется в кучу денег, поскольку профсоюзы требовали тщательной подготовки материала. «И в тот день я помог ему хорошо сэкономить — набросал аранжировки, отксерил их и раздал музыкантам. Я хотел помочь Денни получше объяснить музыкантам, что ему нужно. У Денни типично британская изысканная манера речи, я и сам с трудом понимал, что он имеет в виду. В результате мне практически пришлось переводить его слова.»

Восхищенный Корделл не замедлил пригласить молодого американца на должность своего ассистента. Энтузиазм был взаимным, и в Англию Денни вернулся не один. Для Тони это была первая поездка в Лондон.

«Я полюбил Лондон сразу же. В нем было все, что я ожидал увидеть. Раньше я без конца смотрел фильмы Битлз, и Лондон оправдал все ожидания. При этом мои романтические представления помогали мне видеть его именно таким, как я хотел. В то время Лондон был центром всего — центром музыки, моды и так далее.»

В июле Денни Корделл объединился с руководителем издательской фирмы Essex Music Дэвидом Платцем, с которым его связывали давние деловые отношения. Новая компания была недвусмысленно названа Straight Ahead Productions. Помимо прочих льгот, Денни получил пару кабинетов в офисе Essex Music на Оксфорд-стрит.

В то же время Корделл, прежде работавший в одном из филиалов Decca, перешел на EMI вместе со своим боссом Кеном Истом, а тот отплатил ему за преданность, , отдав на откуп практически бездействующий лейбл Regal Zonophone. Co всем этим исходным материалом Корделл, Висконти и секретарь Ричард Керр, устроившись поудобнее в тесной комнатке, решили, что с организационными вопросами покончено, и приступили к осуществлению своих грандиозных планов. Ведь двух, пусть и подающих надежды исполнителей — Procol Harum и The Move — явно не хватало, чтобы сделать отмирающий лейбл красой и гордостью EMI.

И уже к сентябрю Тони доказал начальству, что не зря ест свой хлеб. Получив в полное распоряжение абсолютно, по мнению остальных, бесперспективную песню The Move «Flowers in the Rain», он начал с того, что добавил струнные аранжировки. Применив еще пару продюсерских трюков, Висконти выпустил эту композицию синглом, и она моментально стала хитом. Тогда-то Корделл и сказал, что пора бы Тони найти свою собственную группу.

Восприняв эти слова без тени юмора, Висконти в тот же вечер отправился на охоту. Свернув за угол, он зашел в клуб UFO, где таланты андергаунда расцветали полным цветом, и увидел объявление, возвещавшее, что в тот вечер выступает группа Tyrannosaurus Rex. Продюсер не замедлил присоединиться к завороженной публике. «Марк показался мне необычайно утонченным, совершенно особенным и очень привлекательным. Я просто влюбился в него.» Тони боялся поверить своей удаче — это было именно то, что нужно! Не зная, как и приблизиться к вокалисту, который «пел на каком-то странном языке, но точно не английском», по окончании концерта он подошел к перкуссионисгу, но тот отправил его к лидеру со словами, что всеми делами занимается Марк. Болан не замедлил охладить пыл продюсера, на чистейшем английском языке объяснив, что Тони на этой неделе уже восьмой, а не далее как вчера к ним в клуб специально заходил Джон Леннон. Марк все же согласился взять телефон Straight Ahead, и обескураженный Тони поплелся домой, размышляя о том, что не все в жизни так просто, как хотелось бы.

На следующее утро он поведал Денни о том, что нашел «свою» группу, но вряд ли она согласится на их условия: с ней уже ведет переговоры Джон Леннон относительно контракта для своего лейбла Apple. He успел он окончить эту пессимистическую речь, как раздался телефонный звонок — Марк спрашивал, нельзя ли договориться о встрече на сегодня.

Tyrannosaurus Rex явились в офис со сломанной гитарой, бонгами и индийским ковриком. Задумчиво разостлав коврик на полу, они уселись, скрестив ноги, и угостили слушателей вчерашним концертом. «Денни просто рот открыл от изумления, а я раздувался от гордости», — вспоминал Тони. Закончив, двое странных посетителей удалились, оставив Корделла в полнейшем недоумении. Тот помолчал немного, а затем объявил: «Я их абсолютно не понимаю, но мы их возьмем как образец группы андерграунда». Корделл отправился к Платцу на военный совет. «Все произошло исключительно благодаря энтузиазму Тони, — говорил тот, — По первому впечатлению я был совершенно не уверен в музыке Марка, но реакция аудитории на их выступления вскоре меня убедила.»

Марк и Тони ничего не знали, да и не хотели знать о тех сомнениях, которые раздирали маленький офис Straight Ahead. Их волновали другие вопросы — оба были твердо убеждены, что для создания музыки необходимо полное взаимопонимание, и принялись налаживать отношения, которые вскоре переросли в прочную дружбу. «Перед тем, как начать запись, Марк буквально устраивал мне допросы, ему необходимо было выяснить, что я за человек. Мы поиграли вместе на гитарах и выяснили, что любим примерно один и тот же тип музыки: Фила Спектора, Beach Boys, Битлз.» На второй же день Болан принес Тони книгу Толкиена «Властелин Колец» со словами: «Если хочешь меня продюсировать, ты просто обязан ее прочитать».

Чтобы получше ознакомиться с материалом, Тони пригласил Марка и Стива к себе, и записал но двухдорожечный магнитофон песни, которым суждено было выйти в свет на дебютном альбоме группы. Он уже представлял себе, с каким блеском можно обработать уникальный материал, — но Корделл и_ Платц выделили ему бюджет из жалких четырехсот фунтов: их едва хватило, чтобы оплатить четыре дня студийной работы. Тони пришлось забыть о гениальных идеях — ему пришлось призвать на помощь все своя воображение и умение, чтобы скрыть бедность аранжировок и нехватку времени. «Музыка может быть потрясающей, но если пластинку плохо смикшировать, люди будут слышать только плохое качество. Я понял, что в случае с Марком никто не понимает его музыку, кроме меня и его самого. Инженеры работали так медленно, что мне пришлось все сделать одному.» В то же время была записана и «Debora» — Марк сочинил ее прямо у Тони дома и сразу же кинулся к телефону, чтобы спеть ее Джону Пилу. Получив одобрение мэтра, он моментально принял решение сделать ее синглом...

Вдохновленные относительным успехом первой сорокопятки и альбома «My People Were Fair...», Straight Ahead расширили смету расходов, и Тони наконец-то смог претворить в жизнь свои идеи. "Марк точно знал, чего хочет; он приходил в студию, подробно расписав каждое слово и каждую ноту своих песен. У него всегда были готовы предложения относительно того, какие приемы использовать, и так далее. В то время ему не было равных... Я считаю, что его вершина — это «Unicorn». К моменту записи «Unicorn» Висконти превратился из продюсера практически в члена группы, добавляя на пластинки бас и клавишные и придумывая изысканные аранжировки. «Я был очень увлечен Т. Rex. Первые пять лет я отдавал Т. Rex всю свою жизнь.»

Тони стал другом не только Марка, но и Стива Тука. Он часто приглашал перкуссиониста переночевать у себя дома, и предоставлял ему возможность записывать демо собственных песен. Особенно Висконти восхищался музыкальным симбиозом Tyrannosaurus Rex. «Вклад Стива был необыкновенным! Только у него получалось проникать в голову Марка и путешествовать вместе с ним в Нарнию и Среднеземье, откуда брали начало темы и звуки их песен! Я нигде больше не слышал такого вокального стиля.» Когда Стив Тук покинул группу, и Марк пригласил в группу Микки Финна, на пластинках Висконти взял на себя роль второго вокалиста. «Марк выбрал Микки из-за его потрясающей яркой внешности, но нам пришлось выполнять обязанности бэкинг-вокалистов, чтобы хоть как-то восполнить потерю потрясающих способностей Стива,» — вспоминает продюсер.

Период Tyrannosaurus Rex Висконти до сих пор вспоминает с особенной теплотой: «Из Trident Studios, где мы записывались, мы обычно шли в вегетарианский ресторан „Крэнкс“, который находился неподалеку. Мы могли себе позволить лишь горячую булочку и чашку жасминового чая. В те дни наркотики абсолютно не присутствовали в нашей жизни. Мы были очень бедными и абсолютно неиспорченными».

По мере того, как росло увлечение Болана электрогитарой, становилось ясно, что двух человек явно не хватает для создания полноценного звучания. Сам неплохой басист, Висконти уже давно участвовал в сессиях на правах студийного музыканта, теперь же Марк начал приглашать его на концерты. Однако такое сотрудничество хотя и льстило продюсеру, не могло продолжаться вечно, и к Т. Rex (теперь уже Т. Rex) присоединился басист Стив Керри, а вслед за ним — Билл Ледженд, участник одноименной группы, с которой также работал Тони.

Кстати, сокращенное название «Т. Rex» стало еще одним «взносом» продюсера. «Во время записи одного из альбомов Tyrannosaurus Rex мне приходилось очень часто писать это название как в записной книжке, так и в студийном расписании. На „Unicorn“ я начал сокращать название до „Т. Rex“. Как-то раз Марк увидел эту короткую форму и сделал мне выговор за сокращение названия. Два альбома спустя он называл свою группу „Т. Rex“, а мои электрогитара и бас оказались в руках у Марка.»

Помимо Марка Болана, у Тони Висконти был еще один любимый исполнитель. Essex Music также были издателями Дэвида Боуи, старого знакомого Марка, который поспешил познакомить Боуи со своим продюсером. В сентябре 1967 Тони попытался представить Корделлу Боуи, но тот решил, что одного Болана с него хватит. Столь прискорбное решение, однако, не повиляло на личные отношения, и вскоре вечера втроем — Марк, Тони и Дэвид — стали привычным делом. «Я начал приглашать их к себе, — говорил Висконти, — потому что у меня был проигрыватель, а у них нет. Фактически оба они в то время жили у родителей. Они часто бренчали вместе на гитарах, но в основном мы слушали пластинки Beach Boys и Фила Спектора.» Будучи в центре этой идиллии, Висконти не мог не замечать некоторой натянутости в отношениях между друзьями, вызванной извечным соперничеством людей, чьи пути пересекаются слишком часто.

Тони часто помогал Боуи записывать сессии для ВВС, но когда Дэвид принес ему демо «Space Oddity», от которого Марк пришел в полный восторг, и предложил сделать ее синглом, Висконти наотрез отказался. "Я сказал, что не буду ее записывать, потому что это не он. Мы оба тогда очень увлекались дзен-буддизмом, и эта песня казалась мне предательством всего, во что мы верили. Я сказал, что если ему нужен хит, то он его получит, но не сможет больше выпустить ничего подобного. Конечно, все так и получилось... но, к моему удивлению, он вернулся и попросил записать с ним альбом «Space Oddity».

Первое время все шло как по маслу. Тони со своей девушкой и Дэвид с невестой Энджи сняли квартиру на четверых, запись продвигалась успешно, альбом получил неплохие рецензии. Боуи метался в творческом поиске, пытаясь собрать группу, и последовал примеру Марка, пригласив Висконти на бас-гитару. Группа называлась Нуре и продержалась всего пять концертов — до того момента, пока Дэвид не озарился проектом альбома «The Man Who Sold the World». Тони был счастлив вернуться в студию, но вскоре выяснилось, что самая яркая идея — поместить на обложку фотографию Боуи в женском платье. "Это была мучительная пластинка, — вспоминает Тони. — В то время Дэвид был самым ленивым человеком на свете. Он до вечера валялся в постели, не хотел ничего писать. У меня к работе очень четкий подход, и такая ситуация меня абсолютно не устраивала. Я еле-еле уговорил Дэвида написать аккорды к песням, чтобы мы могли начинать. В результате мы оказались в безумном положении: альбом был практически готов — за исключением мелодий и слов.

В последний день работы над миксом я сказал Дэвиду: «С меня хватит. Я так больше работать не могу — кончено. У меня есть Марк Болан, который хочет записываться днем и ночью, ему действительно это нужно, и я могу отдавать ему все свои силы. Ты же просто не хочешь работать.» После этого Тони не встречался с Боуи на протяжении четырех лет, сконцентрировав, как и грозился, все свое внимание на Т. Rex.

Он до сих пор помнит, как однажды находился в студии вместе с Марком и Микки, записывая альбом «Т. Rex», и раздался телефонный звонок — сообщали, что «Ride A White Swan» поднялся до второго места. «В моей жизни, и, конечно, в жизни Марка, это был невероятный период. Чувство нарастающего успеха — абсолютная фантастика. Не знаю, в каком возрасте начинал Марк, но я сыграл мой первый профессиональный концерт в двенадцать лет. Когда действительно нападаешь на золотую жилу, это потрясающе. Тем более потрясающе, если ты во все это веришь.»

А Висконти действительно верил в Т. Rex, верил настолько, что не смог усидеть на месте и последовал за ними в турне по Америке — результатом этой поездки стал альбом «Electric Warrior», основа которого была записана в Штатах. «Warrior» до сих пор остается любимой пластинкой продюсера.

«Я думаю, что если бы партнерство Болан-Висконти продолжилось, мы получили бы новых Леннона и Маккартни: музыкальные знания Висконти плюс необыкновенный дар Марка,» — сказал басист Т. Rex Стив Керри. Висконти вспоминал, что работа с Марком мало чем напоминала сотрудничество с большинством музыкантов, полностью отдающих контроль в студии в руки продюсера, — Болан не позволял никому себя контролировать. «После того как я писал аранжировки, он садился со мной и просил меня проиграть ему все партии. Он часто просил меня изменить какие-то ноты или что-то выбросить, что меня дисциплинировало: поскольку я получил классическое образование, то, как любой аранжировщик или композитор, люблю перебарщивать».

Однако, когда преисполненный благих намерений Висконти в свою очередь начинал давать советы, Марк был далеко не таким уступчивым. «Когда бы я ни соглашался с критикой в том, что его пластинки начинают звучать одинаково, он говорил, что я рассуждаю как журналист, и добавлял: „Чепуха! Я прогрессирую. Ты слышал, как я играл на гитаре на последней пластинке?“ Я отвечал: „Да, но дело не в гитаре. Ты хорошо играешь, но тебе нужно выучить еще несколько аккордов.“ Мне часто приходилось настраивать ему гитару, и иногда я показывал ему новый аккорд.»

По его собственному признанию, Тони верил, что Марку ничего не стоит приобрести необходимые музыкальные знания — лишь нужно взять небольшой отпуск и как следует позаниматься. «В те дни я существовал исключительно ради Марка Болана. Я работал со Strawbs, я работал с Ральфом Мактеллом, но меня интересовал только Марк.»

Однако время шло, а Марк все больше входил в имидж капризной рок-звезды, и наступил момент, когда Висконти понял, что ждать больше нечего. «Ему нужно было взять отпуск — шесть месяцев, год — и он создал бы нечто действительно фантастическое. Но он этого не сделал, поэтому я и ушел.»

Висконти считал, что проблема Болана — в том, что он то старался стать серьезным музыкантом, то суперзвездой. Шоу-бизнес привычен к таким сочетаниям и не видит в этом противоречия, но у продюсера имелось на этот счет свое мнение. Как только он собирался провести месяц-другой в студии, неторопливо и сосредоточенно продумывая звучание и аранжировки очередного альбома, оказывалось, что Марк забронировал студию всего на три дня, и придется работать днем и ночью, в бешеном темпе, не оставляя времени даже на репетиции. Возражений Болан не принимал. «Маленький гестаповец», «разъяренный лев», «несносный», «эгоманьяк» — вот лишь некоторые из тех эпитетов, которыми впоследствии наградит Висконти Болана, вспоминая период 1972—1973 годов.

Дополнительным раздражителем послужил тот факт, что Марк начал проводить все больше времени за пультом и настаивать, чтобы на пластинках стояла надпись: «продюсеры — Марк Болан и Тони Висконти» Девятого марта 1974 года пресса объявила о прекращении сотрудничества Болана и Висконти, и вскоре Дэвид Боуи слал освободившемуся продюсеру приглашения принять участие в работе над его новым концертным альбомом «David Live»...

В следующем году Тони начал запись собственной сольной пластинки «Visconti's Inventory». Хотя он и обьявил прессе о новом проекте, у него было много колебаний. «За пультом мне помогает моя жена Мэри, так что у меня есть оппонент, но, может быть, придется взять еще одного продюсера,» — делился он своими сомнениями. Альбом так и не увидел свет, возможно, потому что у Висконти в этот момент было много других проектов.