Ну, наболело, знаете ли. Про "химию" уж потом... А по поводу All Things... - для меня этот альбом всегда был воплощением какого-то музыкального кошмара. Дослушать его о конца - это чистый мазохизм. У Харрисона есть прекрасные альбомы и такие же прекрасные песни. Но это...
Нет, я все понимаю. Семидесятый год, "Наш Джордж" с бородой-усами, такой последний нескурвившийся хиппи, опять же - про "Мой бог" и аллилуйя вместе с харе-кришной в одном флаконе... И - пожалуйста, на одном альбоме и "сам", и Клэптон, и Брукер, и Райт, и Келтнер, и Ринго, и Badfinger в полном составе, и еще куча народу... Как тут не "рухнуть в клевость" по выражению одного не вполне вменяемого ленинградского битломана... Да и сам Джорж, почти святой, вырвавшийся из цепких лап коммерсантов Леннона-Маккаартни и получивший свободу... При этом - тройник - в одной обложке... И джем под конец... Ну, популярность обеспечена.
Но сравнивать эту невменяемость с кристально-чистым, мощным и пронзительным альбомом Леннона '70 и с любым альбомом Маккартни невозможно. По одной простой причине. Леннон-Макартни продолжают записывать песни, а Харрисон - фигачит. Это разные способы действий.
Харрисон получил свободу в музицировании - ощущение такое, что парень дорвался.
Более душной музыки в те времена никто не записывал. Даже панк-рок, пришедший через пять -шесть лет - и тот использовал микропаузы, стоп-таймы, снижение и взлеты динамики, то есть, давал возможность слушателю вздохнуть. Да и музыка - гармонически и мелодически в панке поинтересней... Но - не буду отвлекаться.
Куча музыкантов в студии - и все играют тутти. То есть, от души. То есть, фигачат. Одинаково громко и одинаково, в общем, монотонно.
Десятка гитар, играющих чес Харрисону кажется мало и в песни подключаются духовые зачем-то - что, мало еще в фонограмме железа? Но и этого недостаточно. Всплошную молотит тамбурин, задалбливающий слушателя (меня) окончательно. Перкуссия не выключается - и играет так же монотонно и неизобретательно, как и весь гранзиозный бэнд. И - никаких пауз, никаких спадов динамики, громкости, полнейшая непрозрачность музыки, воздуха нет вообще. Все молотят. Есть такой простейший закон, с которого начинается звукозапись. Если какой-то инструмент делается громче, то все остальные инструменты автоматически на фонограмме начинают звучать тише. Уходят назад. Чтобы их вытащить, нужно и их делать громче. В результате, когда все "громче" - инструменты съедают друг друга, перестают читаться, начинается просто шум. Спектор, конечно, разгреб как мог весь этот шквал (его "стена звука" не имеет отношения к синхронному чесу пяти - шести гитар плюс две-три электрических, "стена звука" - это другой принцип). Но в хаосе неизбежно тонет голос Харрисона (да еще и бэки тут вовсю...). В общем, очень все душно.
Ну, буду честен - Beware of Darkness - крохотный глоток воздуха, хотя тоже могла бы быть и почище. Но - от добра добра не ищут.
Прочие песни - по крайней мере, на первой пластинке ... Такие же монотонные, на мой взгляд, как и игра.
Из-за My Sweet Lord он там судился? Стоило огород городить из-за такого однообразного, вялого, лишенного фантазии, бледно-музыкального полотна... Тоже, шедевр...
И так же -даже когда Харрисон играет на акустике (конечно, не на одной - куда там, минимум три) - все равно - в одной динамике от начала до конца, без продыху.
Прозрачности и ясности все той же Here Comes The Sun здесь нет и в помине.
Харрисон не сразу выбрался из этого хаоса, из мании записывать по сто гитар - к концу семидесятых музыка стала совсем уже внятной. А до этого - по плавной восходящей - от альбома к альбому все постепенно расчищалось.
|